Чернявская Ю. Народная культура и национальные традиции (2 часть)

Обряд – это десакрализованный ритуал, который включает в себя традиционные действия, сопровождает важные моменты жизни и деятельности человека и человеческой общности (обряды, связанные с рождением, со смертью, с переходом члена общности в какое-либо другое качество, например, обряды инициации; семейные, календарные обряды), посредством чего утверждает социальную значимость жизненных состояний членов общности (этноса). Религиозная суть ритуала, лежащего в основе обряда, чаще всего утеряна, но он продолжает жить по принципу “так было от века” и тем самым демонстрирует отличие данного этноса от всех остальных.
Так, далеко не все знают, что суть белорусского обряда колядования – спасение богини Громовницы от злого духа зимы Зюзи (Ситиврата); немногие знают, что традиционно водимая по кругу с припевками и прибаутками коза – символ Громовницы, которая должна быть спасена, чтобы родить Божича, а от этого рождения зависит приход лета, но сам этот обряд является неотъемлемым атрибутом жизни белоруса до сих пор. Обряд – это то, что из культа перешло в быт, потеряло магически-религиозный или государственно-установленный смысл (наши современники, как правило, празднуют Первое Мая просто как праздник весны, отнюдь не связывая его с Днем солидарности трудящихся).
В обрядах и ритуалах передается опыт религиозных, социальных и родовых отношений. Наряду с языком они сохраняют единство некоей человеческой общности – племени, этноса, нации.
Третья традиционная форма преемственности культуры – обычай. В отличие от обряда и ритуала, обычай имеет не только религиозно-магические, но и практические корни. Обычай — это стереотипизированный способ поведения, который воспроизводится в определенном обществе или социальной группе и является привычным для его членов . Это привычно соблюдаемая часть быта, осколки ритуалов и обрядов, утративших свое первичное значение, но сохранивших функцию соединения людей повседневно принятыми нормами; это регуляторы поведения в быту, постепенно перешедшие из сознания в привычку. Это религиозные и моральные нормы, утратившие свой сознательный характер, но сохранившие обязывающее в быту значение. В качестве примера приведем “чистый четверг” в донельзя секуляризированное время так называемого “застоя”. Атеисты, не имевшие представления о том, что такое “чистый четверг” и для чего он, все же день напролет мыли, скоблили, выбивали ковры и т.п.
Хотя в качестве основного регулятора человеческого взаимодействия обычай выступает, в основном, на ранних стадиях человеческого общежития и в так называемых “традиционных обществах”, тем не менее он продолжает существовать и функционировать и на уровне динамичных, развитых этнических систем, олицетворяя более или менее обязательный образец поведения в быту . Человек, не исполняющий обычаев, так или иначе отторгается от общества. Таким образом в обычаях проявляет себя власть социума.
Стабильность обычая, его сопротивляемость переменам столь велика, потому что обычаи всегда формируются в обществе и воспринимаются обществом как ценность, а в силу такого восприятия определяются “принудительностью коллективного требования” [ там же, 644 ] . И в этом смысле можно говорить о том, что одна из основных функций обычая в обществе — сохранение, спасение безвозвратно ушедшей жизни. Обычай — это социальный навык, столь часто повторяемый членами группы, этноса или представителями какой-либо цивилизации, что в результате он приобретает характер действия машинального, полуавтоматического и общего для всех . Можно назвать его сверхиндивидуальной привычкой. В этой сверхиндивидуальности (общественности) и обязательности обычая и таится его сила.
В своей работе “Человек и люди” выдающийся испанский философ и культуролог Х. Ортега-и-Гассет подразделяет обычаи на два типа: обычаи, слабые и мягкие и обычаи, сильные и жесткие. Первые — это те, которые назывались “обычаями и нравами”, т.е. привычные нормы поведения, питания, взаимоотношений. Они учреждаются в обществе на протяжении длительного периода времени и так же долго и постепенно выходят из обращения. Сильные и жесткие обычаи, как правило, насаждаются политиками и государственными деятелями: таковы, например, приветствие с рукой, сжатой в кулак (“Рот Фронт!”) или с острой, как нож, выброшенной вперед ладонью (“Хайль!”). Они созданы в определенных политико-идеологических целях, возникают молниеносно и столь же молниеносно исчезают; скорее, это не столько обычаи, сколько политические или идеологические клише.
Обычай гораздо более связан с практикой повседневной жизни, нежели обряд или ритуал. И хотя обычай чаще всего имеет дочернее отношение к этим формам преемственности, но отношение это все же двустороннее. Как ритуал или обряд могут, утратив свой смысл, превратиться в обычай, так же возможно и превращение обычая в обряд или ритуал. Так обычай обрезания у евреев и арабов, возникший чисто из гигиенической необходимости, был затем сакрализирован в священных книгах и стал обязательным ритуалом. То же произошло и с запретом на поедание свинины, первично возникшем оттого, что в условиях жаркого климата в организме свиней размножаются смертоносные для человека бактерии.
И ритуал, и обряд, и обычай на правах составляющих входят в традицию как в бытовые способы передачи культуры из поколения в поколение.